Дела семейные - Страница 20

Я добавил:

— Она у них поет хорошо, поступила в театральное училище. У них и тетя Роза хорошо поет, и сам Кузьмич.

После отдыха мы, уже не разделяясь, пошли в сторону домика егеря. Когда уже прошли последнюю просеку, я уговорил Сергея немного удлинить дорогу, зато дом тогда можно будет увидеть, как раз с нужной точки. Он понял, кивнул мне и спросил у Стаси:

— Ну как, есть еще силы?

Она кивнула, и мы обогнули холм и вышли к реке.

Я всегда радуюсь, когда вижу этот дом, и сейчас я от души позавидовал Стасе и Артему, что для них это первый раз. Отсюда дом Кузьмича смотрелся, как царский терем: весь резной, с башенками и куполами, он стоял на вершине холма в излучине реки, красивый в любое время года, а уж сегодня, в яркий солнечный зимний день, просто сказочный.

Мы с Сергеем вдоволь наслушались восторженных воплей Темки, а Стася что-то примолкла, вцепилась Сергею в руку и спросила:

— Сережа, неужели тут люди живут?! Это ж кто такую красоту построил?

Сергей засмеялся:

— Сам Кузьмич и построил. Сказал, говорит, Розиному отцу, что будет она жить во дворце, и сдержал слово. У него руки вообще золотые.

Мы поднялись по дороге к дому, у ворот нас ждал сам хозяин, Александр Кузьмич, и мужчина в короткой теплой куртке и шапке с кокардой. Они стояли около вездехода Кузьмича.

Присмотревшись к нашей живописной компании, он вдруг охнул, шагнул вперед и стал обниматься с Сергеем.

— А я гляжу, кого мой тезка в гости ведет. Не признал тебя, Сережа, уж прости старого. Все ж таки я на пять лет старше твоего отца, глаза уже не те стали. Вот знакомься, Сережа, новый наш егерь Иван Николаевич Некрасов, а я с сентября на пенсии.

Сергей удивился:

— Как же тебя удалось на пенсию выпихнуть, Кузьмич? Или силы уже не те?

Новый егерь отозвался:

— Да силы у него, хоть отбавляй. — Парень засмеялся, и сразу его лицо стало совсем молодым и симпатичным. — Он, когда в прошлом году участок сдавал, так меня загонял, что я без ног пришел, у него на печи еле отлежался.

Тут Александр Кузьмич присмотрелся к нам и ахнул:

— А это что за красоту ты из леса привел?

Сергей засмеялся:

— А еще на глаза жалуешься, старый притворщик.

Кузьмич нас затащил в гости, вместе с новым егерем Иваном. Тетя Роза обрадовалась приходу людей, говорит, со старого года никого не было, а тут вдруг целая компания. Стася пошла в кухню, помочь ей, а мужчины уселись все в большой комнате первого этажа, где и стояла знаменитая печь Кузьмича, с огромной лежанкой. Мы с Антоном обожаем забираться на нее.

Тетя Роза подала на стол всякие закуски, соленья и тушеного зайца, нарубленного крупными кусками и нашпигованного чесноком и крупно нарезанной морковью. Мы с Темкой аккуратно морковку повытаскивали, а взрослым хоть бы что, так с ней вместе и съели и еще нахваливали. Стася с тетей Розой завели свои женские разговоры, про всякие соленья-варенья.

Мы с Темкой угостились, как следует, шоколадным вафельным тортом, запили все это чаем из настоящего самовара, а потом решили забраться на печь.

Ее недавно топили, в доме было тепло и тихо. Мы с Темкой поднялись по лесенке на лежанку и, не знаю как, заснули.

Проснулся я, когда в комнате уже смеркалось.

Над столом, с которого убрали посуду, горела лампа с большим розовым абажуром. Она освещала плечи и руки взрослых, сидящих за столом. Стася сняла свой теплый свитер и осталась в простой трикотажной маечке. То ли от тепла в комнате, то ли от чая, щеки ее порозовели. Сергей сидел спиной ко мне, и я не видел выражение его лица, но догадывался, что он смотрит на нее и улыбается.

— Роза Николаевна, как же так получилось, что вы с Александром Кузьмичом встретились?

Тетя Роза улыбнулась.

— Детка, это так давно было. В поселке рассказывают, что Саша меня из табора взял, да только неправда это. Мы с родителями жили недалеко от Самары, раньше он Куйбышев назывался. Семья у нас на весь район известная, мой отец одно время даже директором совхоза работал. А Саша приехал к нам по комсомольской путевке, тогда это было модно. Там мы и познакомились. Кончилась его командировка, уехал он, только ненадолго. Через месяц вернулся, пришел к отцу. Тот не хотел и слышать о том, что Саша меня увезет. А бабушка его уговорила. Отпусти, говорит, не старые времена. Отец взял с него слово, что я каждый год буду домой приезжать, так я с тех пор только четыре раза свой отпуск пропустила, и то, только потому, что грудью кормила, а с малым ребенком ездить незачем.

Стася спросила:

— А родители живы?

Тетя Роза вздохнула:

— Нет. Но я так и езжу каждый год, теперь уже к сестрам и братьям. У меня там целое село родни.

— Скучаете?

— Да нет, чего уж. У меня и дети тут выросли, да и жизнь вся здесь в лесу прошла. Люди тут хорошие, к нам всегда хорошо относились. А с родителями Сережиными смолоду дружны. Очень Сережины неприятности близко к сердцу приняли.

Кузьмич кивнул:

— За эти полгода чего только не придумалось. Все мне покоя не дает твой рассказ, про машину с картинками, что искал ты тогда. Так и не нашлась?

Сергей вздохнул:

— Нет. Как сквозь землю канула. Мне уж и самому теперь кажется, может, привиделась она мне тогда ночью. — И, меняя тему, заговорил о другом: — Тетя Роза, давно ты мне не гадала. Посмотри, что мне там выпадет.

Стася засмеялась:

— Ой, а вы и гадать умеете? Как настоящая цыганка?

Тетя Роза тоже засмеялась:

— Да я и есть настоящая. Меня еще бабушка картам учила. Только сейчас не время для карт, вы же крещеные, а вот после Рождества неделя как раз для гаданий хорошая, приходите. Погоди-ка, я и по руке могу. Это сейчас можно. Дай-ка свою ручку, гляну я на нее. Расскажу тебе всю правду. Только ты мне должна за гадание свою вещь отдать, или денежку, а то гадание не сбудется. Хоть булавку, но твою личную.